Христианская арифметика

из книги "Последнее время: история вопроса" Паула Клиффорд

В XVII в. Джеймс Ушер, архиепископ города Арма, подсчитал, что сотворение мира произошло в 4004 г. до н. э. (23 октября, если быть точными) — и до недавнего времени эта дата появлялась в примечаниях Авторизованной версии Библии. Ушер объявил, что конец света наступит спустя 6 тыс. лет, 23 октября 1996 г., в 6 часов пополудни. Когда назначенный день прошел, Ричард Даукинз, профессор общественных наук Оксфордского университета и атеист, прокомментировал это так: «В высказывании архиепископа Ушера меня поражает не то, что он ошибся — как и всякий другой в свое время, — но то, что он ошибся с такой самонадеянной и смехотворной точностью». Более осторожные замечали, что Ушер основывал свои вычисления на юлианском календаре, который на тринадцать дней опережает наш григорианский. Однако конец света не наступил и 4 ноября 1996 г.

За пятнадцать столетий до Ушера ранняя церковь относила сотворение мира к более ранней дате. К IV в. в ходу были две конкурирующие системы расчетов. Ипполит Римский отнес рождение Христа к 5500 г. после сотворения мира, что означало, что до конца оставалось всего каких-то пару сотен лет. Потом, около 303 г. н. э., Евсевий предложил более точную дату: служение Христа (а не его рождение) началось через 5228 лет после сотворения мира, что давало церкви дополнительные 500 лет перед концом.

Несмотря на всемерные усилия церкви сокрушить теории милленариев, представление о том, что Иисус родился через 5500 лет после Адама, оставалось популярным в сочинениях IV и V вв. Когда же Климент Александрийский высказал предположение, что этот период равен 5600 гг., предлагаемые даты конца стали варьироваться между 350 и 400 гг. н. э.

Два фактора положили конец этим расчетам, построенным на основе определения времени различных ветхозаветных событий. Первым фактором было влияние ведущих церковных деятелей. Августин в своем труде «О граде Божьем» утверждал, что, хотя он прежде верил, что мир будет существовать 6 тыс. лет, за чем последует тысячелетний субботний покой, теперь полагает, что число 1000 имеет чисто символический смысл — «...эквивалент всей протяженности существования мира, причем совершенное число используется, чтобы отметить полноту времени. Ибо тысяча есть десять в кубе». Выступление Августина против апокалиптических фантазий было настолько эффективным, что мы не можем обнаружить никаких письменных свидетельств какого-либо беспокойства при наступлении 500 г. н. э., хотя это и не говорит, что общественное сознание не пыталось воспринимать этот год как последний.

Вскоре после этого св. Иероним в своем «Комментарии к Книге Пророка Даниила» высказался против идеи тысячелетнего царства на земле в седьмой «день». Он сурово замечает: «Святые никоим образом не будут иметь земного царства, но только небесное; нужно положить конец басне о тысяче лет», — и действительно эта «басня» исчезает до периода средних веков.

И все же, несмотря ни на что, старые вычисления дожили до наших дней, особенно в среде теххристиан, которые цепляются за веру в то, что библейские истины нужно понимать буквально. Для них 2000 г. имеет особое значение, поскольку, если — вопреки неоспоримым научным данным — отнести сотворение мира к 4000 г. до н. э. и если Бог планирует сохранить человечество на 7 тыс. лет, значит близится последнее тысячелетие. Столь же сомнительно предположение (выдвигаемое неким Джеймсом Маккивером), что история делится на 2000-летние периоды. Первые два периода — от Адама до Авраама и от Авраама до Иисуса, третий же — от первого до второго пришествия Христа. Двухтысячному году снова пытаются — без всяких на то оснований — придать непомерно важное значение.

Другой фактор был, в некотором отношении, намного проще и намного важнее. Мы легко забываем, что до VI в. н. э. общепринятый способ летоисчисления исходил из гипотетической даты начала мира. Все изменилось с введением гораздо более реальной системы, ведущей отсчет с предполагаемой даты рождения Христа (где возможная погрешность составляла всего несколько лет). Довольно быстро старые даты утратили свою значимость и были заменены новыми. К моменту возведения Карла Великого на престол Священной Римской империи в рождественский день 800 г. никто, по-видимому, уже не вспоминал, что по схеме Евсевия этот день был началом седьмого тысячелетия, хотя в конце восьмого столетия отмечались многочисленные «признаки конца». С этого момента христианские расчеты времени конца строились на размышлениях скорее над Новым Заветом, чем над Ветхим.